"Миксовать языки, делать ошибки, придумывать слова — это нормально"

Динара Расулева родилась в Казани, живёт в Берлине. Она — татарская писательница и поэтесса, художница. Пишет мультилингвальную поэзию и прозу, ведёт писательские курсы.

В 2022 в издательстве Бабель вышла её первая книга «Су» — поэтический сборник. А в мае 2025 г. в независимом издательстве shell(f) выходит роман Динары — «Травмагочи». Оформить на него предзаказ можно на сайте издательства по ссылке.

Его героиня — Диляра — живёт в параллельном Берлине, работает заместительницей смерти и пытается вернуть своё прошлое. Через сны и групповой психоанализ она подбирается к своей, стертой по рабочему контракту, памяти, и не имея возможности вспомнить всё, решает написать её сама как роман.

Ещё Динара вместе с художни:цей Allapopp ведёт музыкальный электронный проект TATAR KYZ:LAR. В марте этого года у них вышел альбом «Aş» («Аш»). В десяти треках звучат и переплетаются друг с другом татарский, русский, английский и немецкий языки, превращая альбом в настоящий аудиоперфоманс или музыкально-поэтический эксперимент.

“говорит республика” пообщалась с Динарой о том, как писать на родном языке, о новом романе “Травмагочи” и альбоме AŞ от TATAR KYZ:LAR.

Приятного чтения и вдохновения!

Я живу в Берлине, переехала сюда в конце 2014 — начале 2015 гг. из Казани, Татарстан. Пишу поэзию и прозу.

С 2016 г. начала выступать с перформативной поэзией. В 2020 г. начала вести курсы по фем-письму. С 2022 г. изучаю частичную потерю родного татарского языка с помощью экспериментальной поэзии в проекте Lostlingual. С 2023 г. веду лаборатории по письму на забытом родном языке и мультилингвальному письму TEL:L.

Пишу я с детства: в школе мы с подругами писали рассказы и повести и читали их друг другу. Это были фантастические истории про приключения наших котов в космосе. С подросткового возраста я перешла на поэзию о боли одиночества. Потом — на абсурдисткую экзистенциальную поэзию, начитавшись Камю. Позднее — конфессиональную феминистскую поэзию, где и обнаружила себя в 2022-м, когда на какое-то время потеряла способность писать.

Тогда я решила собрать сборник из (почти) всего ранее написанного — “Су”. В нём стихи, написанные в 2010-2021 гг.

энтропия (2010 г.)

энтропия опаздываний на работу. бред.
катерина ивановна выкинула обед
в ведро и отрезала себе кусок пиццы.
петр сергеевич разглядывал в фотобуке лица
закончившихся молодых себя. жалость
к прошлому в нем почти смешалась
с безразличием к смерти.
они сорок пять лет вместе
или сорок шесть,
и каждый из них есть
не что иное, как рефлексия. пыль.
мысль, направленная на мысль.
в каждом пепперони катерина ивановна
видела ни много ни мало -
упущенные возможности и фейлы,
увядающую красоту своего тела,
амбиции, превратившиеся в быт.
смысл жизни не раз найден и забыт,
и сергей петрович уже не тот,
восемь раз умер кот,
и больше решили не заводить.
вечерами так хочется пить,
но они как-то приняли ислам,
и теперь по зеленым в белый горох стенам
не ползают алкогольные глюки.
она заметила, как усохли руки,
и кольцо похоже на обруч сатурна.
черная дыра в сердце превратилась в урну,
и ничего больше нет.
катерина ивановна выкинула обед
в ведро и отрезала себе кусок пальца.
андрей васильевич засмеялся.

Я писала его много лет: сначала «черновик» на английском в 2020 г., потом на русском с элементами татарского в 2024 г. Он о том, о чём я не могла писать и не могла не написать — о смерти родителей и бабушки әбики, о возможности жизни после смерти, о потере дома и языка, о попытке обрести это заново.

Роман написан не в стиле автофикшн, а в магическим абсурдном реализме, в который запрятаны куски реальности. Думаю, его будет интересно прочесть всем, но предупреждаю: может тяжело даваться людям, которые недавно потеряли близких.

В детстве татарский казался мне языком, уместным только в одном пространстве — дома и в деревне с родными, потому что именно так жизнь разделила языковые сферы. Вне дома говорить вслух по-татарски при подругах мне было стыдно — и только последние годы я начала понимать, откуда этот стыд взялся, ведь мои родители прививали любовь к родному языку.

После эмиграции я постепенно стала вставлять в свои русскоязычные тексты татарские фразы, связанные с детскими и семейными воспоминаниями. Пыталась переводить пару текстов с русского, что далось трудно — мой уровень русского языка был гораздо выше татарского. Помню, как я впервые со сцены прочитала строчку на родном языке, она вынырнула из текста неожиданно, и я поняла, что у меня больше нет этого стыда — говорить на татарском вне семьи. Так татарский вышел за границы родительской кухни.

После того, как я начала возвращаться к письму на татарском, я познакомилась со многими людьми с похожими историями, с разными уровнями владения родным языком. Тогда мне захотелось создать пространство, где бы мы вместе пробовали писать — даже если страшно, даже если кажется, что языка не хватает. Этим пространством и стала лаборатория TEL:L.

Там мы собираемся и пишем вместе. Используем разные методы экспериментальной поэзии: визуал, звуки, подходим к языку через деколониальный эстезис, воспоминания из детства, мифологию, сказки и песни — как фольклор, так и современные. Делимся текстами, ставим друг другу музыку на своих языках, готовим национальные блюда, делаем презентации о языке и культуре.

В конце у нас традиционно перформанс — своего рода выпускной курса, где мы читаем своё творчество со сцены в Берлине с онлайн включением участни:ц из других локаций.

Я могу только советовать пробовать писать — неважно, какой у вас уровень. Миксовать языки, делать ошибки, придумывать слова — это нормально! Можете даже придумать свой язык :) Это и интересно, и увлекательно! Главное начать.

Попробуйте погрузиться в пространства памяти, когда соприкосновения с языком было больше всего, и попробовать вытянуть оттуда свои эмоции. Вам в этом может помочь, например, такое упражнение:

Мы с Аллой (allapopp) познакомились ещё в Казани в 2010 году, но потеряли друг друга и снова встретились через 10 лет в Берлине на митинге. Я исполняла протестные стихи, Алле они понравились, мне понравилась музыка Аллы — так мы начали совместный проект. И если большинство наших первых песен были посвящены критике режима, то последние больше о потере языка, дома, своего места и семьи.

Для нас с Аллой этот проект ещё и возможность переосознать себя как татаро:к (Алла наполовину) и одновременно — как феминисто:к и квир персон.

В марте 2025 г. у нас вышел альбом аш (AŞ) — это татарская церемония прощания или празднования. В нём мы собираем гостей (татарских мифических существ в новом обличии) в виртуальном деревенском доме, который наши друзья 3D-отсканировали в своей татарской деревне, и вместе через совместность ищем внутренний свет и надежду.

Эта песня записана вместе с Айгель Гайсиной из дуэта «АИГЕЛ». Для нас с Аллой было важно и приятно записать общий трек с одной из тех, кто вдохновляла нас на переход с русского на татарский в треках.

Песня посвящена памяти Зули Камаловой (татарской певицы и музыканткы, тоже очень нас вдохновившей) и жертвам протестов в Башкортостане в 2024 г. Она о потере близких, потере себя, потере языка и культуры в результате многолетней русификации.

Моя напарни:ца по TATAR KYZ:LAR allapopp — художни:ца. Благодаря видению и опыту Аллы, мы вместе создали компьютерную игру — церемонию аш, в которой можно послушать весь наш альбом.

Она доступна по ссылке: https://tatar-ash.space/

В этой игре есть мы сами. Для этого мы 3D-отсканировали самих себя и создали других 3D-персонажей с помощью искусственного интеллекта. Всё это было для меня новым опытом.