В декабре у нашего подкаста вышел эпизод “Тыва: жизнь и репрессии в ТНР” — выпуск о периоде независимости в 1921-1944 гг. и волнах репрессий, оставивших нестираемый след в истории тывинского народа.
По мотивам вышедшего эпизода исследователь (и по совместительству — наш слушатель) бора-хөкпеш э. написал важный текст о мемориализации жертв политического террора периода ТНР. О том, как в Тыве продолжает жить материальная память о репрессиях того периода, читайте в этом тексте.
Этот материал подготовлен совместно с обществом Мемориал. На сайте проекта «Память о репрессиях» (MEMSEARCH) вы найдёте поисковой сайт, который разом обрабатывает десятки основных баз данных и справочных ресурсов о политических репрессиях, созданных разными проектами памяти.
По мотивам вышедшего эпизода исследователь (и по совместительству — наш слушатель) бора-хөкпеш э. написал важный текст о мемориализации жертв политического террора периода ТНР. О том, как в Тыве продолжает жить материальная память о репрессиях того периода, читайте в этом тексте.
Этот материал подготовлен совместно с обществом Мемориал. На сайте проекта «Память о репрессиях» (MEMSEARCH) вы найдёте поисковой сайт, который разом обрабатывает десятки основных баз данных и справочных ресурсов о политических репрессиях, созданных разными проектами памяти.
По официальным данным, на территории республики зарегистрированы 1286 человек, подвергшихся политическим преследованиям. Реальные же цифры гораздо больше и неизвестны до сих пор.
Массовые политические, религиозные репрессии того периода так или иначе привели или способствовали разрыву традиций, утрате преемственности определённого социально-культурного, семейного и религиозного опыта, разрушению межпоколенческих связей в республике. Но, помимо этого, репрессии — это, в первую очередь, загубленные людские судьбы. За делом каждого репрессированного тывинца и тывинки скрывается история потерянной человеческой жизни, семейного горя, межпоколенческого страха и стыда, риск общественного забвения и равнодушия.
Распад СССР и последовавшие события во многих республиках запустили общественную рефлексию о сложном прошлом и широкие дискуссии на важные для народа темы. Так, в Тыве, в частности, была снова поднята тема репрессий 1930-1950-х гг. и сохранения памяти о незаслуженно пострадавших и их семьях. Именно тогда, с девяностых годов, в разных кожуунах республики начали возводиться материальные объекты и мемориалы в память о репрессиях, которые когда-то соединили ТНР кровавыми нитями: от Тес-Хема и Хемчика до Кызыла.
Подобная практика (мемориализация репрессий или, по-другому, сохранение памяти о репрессиях в виде памятников и других материальных символических объектов) — важная часть сохранения коллективной памяти. Особенно когда речь идёт о массовом государственном терроре, забравшем жизни множества невинных людей. “Тот, кто не помнит своего прошлого, обречен на то, чтобы пережить его вновь” — возможно, вспомнится многим известная цитата, часто представленная в школьных кабинетах истории.
Массовые политические, религиозные репрессии того периода так или иначе привели или способствовали разрыву традиций, утрате преемственности определённого социально-культурного, семейного и религиозного опыта, разрушению межпоколенческих связей в республике. Но, помимо этого, репрессии — это, в первую очередь, загубленные людские судьбы. За делом каждого репрессированного тывинца и тывинки скрывается история потерянной человеческой жизни, семейного горя, межпоколенческого страха и стыда, риск общественного забвения и равнодушия.
Распад СССР и последовавшие события во многих республиках запустили общественную рефлексию о сложном прошлом и широкие дискуссии на важные для народа темы. Так, в Тыве, в частности, была снова поднята тема репрессий 1930-1950-х гг. и сохранения памяти о незаслуженно пострадавших и их семьях. Именно тогда, с девяностых годов, в разных кожуунах республики начали возводиться материальные объекты и мемориалы в память о репрессиях, которые когда-то соединили ТНР кровавыми нитями: от Тес-Хема и Хемчика до Кызыла.
Подобная практика (мемориализация репрессий или, по-другому, сохранение памяти о репрессиях в виде памятников и других материальных символических объектов) — важная часть сохранения коллективной памяти. Особенно когда речь идёт о массовом государственном терроре, забравшем жизни множества невинных людей. “Тот, кто не помнит своего прошлого, обречен на то, чтобы пережить его вновь” — возможно, вспомнится многим известная цитата, часто представленная в школьных кабинетах истории.
Памятник “Непокоренный” (Кызыл)
В 1992 г. заслуженный художник России Товарищтай Ондар создал монумент “Непокоренный” — памятник жертвам политических репрессий. В 1997 г. он был установлен рядом с Музеем истории политических репрессий в Кызыле.
Позднее в республике стали появляться и другие памятники репрессированным. Их воздвижение, впрочем, не всегда проходило гладко и встречало однозначное одобрение. Разрешение от администрации, финансирование, согласование, непосредственно строительство, установка… — часто трудности встречались практически на каждом этапе. Особенно учитывая, что бóльшая часть таких памятников была воздвигнута простыми людьми — энтузиастами и инициативными группами.
Позднее в республике стали появляться и другие памятники репрессированным. Их воздвижение, впрочем, не всегда проходило гладко и встречало однозначное одобрение. Разрешение от администрации, финансирование, согласование, непосредственно строительство, установка… — часто трудности встречались практически на каждом этапе. Особенно учитывая, что бóльшая часть таких памятников была воздвигнута простыми людьми — энтузиастами и инициативными группами.
Памятники Эзир-Кара
Самый быстрый скакун в ТНР — конь Эзир-Кара (тыв. Чёрный орёл) широко известен в республике:
«…конь на скачки приходил из Хаан-Когей-тайги через сыпучие пески долины Больших озер и каменистый хребет Танну-Ола до Кызыла 520 километров. Эзир-Кара был и остается непревзойденным скакуном в истории Тувы. Поэтому в народе о нем много воспоминаний, рассказов, благопожеланий, стихов и песен. Даже танец есть»
– тывинский поэт, писатель и журналист Кара-Куске Чооду
В 1939 г. хозяина легендарного скакуна, Санданмаа Сояна, арестовали по доносу как “контра” и расстреляли. Две недели спустя Эзир-Кара не допустили к соревнованиям, а после вовсе приказали от него избавиться. Репрессированный вслед за своим хозяином конь стал одним из символов трагичного периода, а песня “Эзир-Кара”, ставшая народной, в своей лирике воплощает скорбь по жертвам репрессий.
В 1997 г. в селе Ак-Эрик Тес-Хемского кожууна был воздвигнут памятник “Эзир Кара” (автор — Кунзек Пиче-оол). Рядом с ним установлен монумент с высеченными именами двадцати трёх репрессированных из этой местности, включая собственно Санданмаа Сояна и отца Кара-Куске Чооду.
В 1997 г. в селе Ак-Эрик Тес-Хемского кожууна был воздвигнут памятник “Эзир Кара” (автор — Кунзек Пиче-оол). Рядом с ним установлен монумент с высеченными именами двадцати трёх репрессированных из этой местности, включая собственно Санданмаа Сояна и отца Кара-Куске Чооду.
Позднее в разных местах родного кожууна Эзир Кара поставили ещё два памятника. В 2013 г. — в селе Самагалтай, и в 2017 г. — на перевале Тес-Хемского кожууна (автор — Барынмаа Александр).
Эти памятники, также, несут память о том, что репрессии в Тыве, помимо прочего, были в некоторой степени основаны и на территориальной инаковости: самые южные части Тывы были монголоязычными и более феодальными*.
Эти памятники, также, несут память о том, что репрессии в Тыве, помимо прочего, были в некоторой степени основаны и на территориальной инаковости: самые южные части Тывы были монголоязычными и более феодальными*.
*источник: ”Причины политических репрессий в Тувинской народной Республике в 1930 — 1940 гг.” С.В. Саая, С.Ч. Сат
Памятники Монгуш Буян-Бадыргы
Памятник легендарному Монгушу Буяну-Бадыргы (авторства народного мастера Республики Тыва Байза Ондара) был установлен и торжественно открыт в 2014 г. рядом с Национальным музеем им. Алдан-Маадыр Республики Тыва.
Судьба основоположника тывинской государственности и первого главы правительства ТНР оборвалась трагически — Буян-Бадыргы вместе со своими приближёнными (другими влиятельными политическими деятелями) был расстрелян без суда и следствия в рамках знаменитого "дела девяти" в 1932 г. Окончательно реабилитирован только в 2007 г.
Судьба основоположника тывинской государственности и первого главы правительства ТНР оборвалась трагически — Буян-Бадыргы вместе со своими приближёнными (другими влиятельными политическими деятелями) был расстрелян без суда и следствия в рамках знаменитого "дела девяти" в 1932 г. Окончательно реабилитирован только в 2007 г.
Спустя год, в 2015 г., по инициативе местных жителей и потомков Буяна-Бадыргы, в его родном кожууне (в то время — Даа кожуун, ныне — Дзун-Хемчикский) был открыт второй памятник известному государственному деятелю. Монумент авторства Александра Ойдупа был воздвигнут в райцентре кожууна — городе Чадан, возле Дома культуры.
Мемориал Аллея памяти (Кызыл)
В 2018 г. рядом с Музеем истории политических репрессий в Кызыле открыли мемориальный комплекс “Аллея Памяти”, посвящённый безвинно расстрелянным первым руководителям ТНР. Место было выбрано не случайно — в здании нынешнего музея находилась спецкомендатура НКВД ТНР, там же в подвале держали политзаключенных.
В 2018-2019 гг., во многом, усилиями локальных организаций, родственников репрессированных и других неравнодушных людей на “Аллее памяти” были установлены бюсты Оюну Танчаю (основателю Тувинбанка и инициатору валюты ТНР акша), Сату Чурмит-Тажы (Председателю Совета Министров и Министру иностранных дел ТНР), Адыг-Тюлюш Хемчик-оолу (Председателю Президиума Малого Хурала ТНР). Автор бюстов — Александр Барынмаа.
В 2018-2019 гг., во многом, усилиями локальных организаций, родственников репрессированных и других неравнодушных людей на “Аллее памяти” были установлены бюсты Оюну Танчаю (основателю Тувинбанка и инициатору валюты ТНР акша), Сату Чурмит-Тажы (Председателю Совета Министров и Министру иностранных дел ТНР), Адыг-Тюлюш Хемчик-оолу (Председателю Президиума Малого Хурала ТНР). Автор бюстов — Александр Барынмаа.
Эти трое руководителей были среди ключевых фигур сфабрикованного “дела девяти”. По мнению специалистов, они стали жертвами политической гонки, инициированной и выигранной в итоге лояльным СССР Салчаком Токой.
Вот так на открытии бюста Танчая Оюна на “Аллее памяти” в 2018 г. о репрессированном вспоминала его потомок Анай Кара-оол:
Вот так на открытии бюста Танчая Оюна на “Аллее памяти” в 2018 г. о репрессированном вспоминала его потомок Анай Кара-оол:
«В моей памяти остался отрывок, когда Оюн Танчай был в тюрьме. И накануне расстрела пел он песню о своем родном крае – Межегее. Его дочь и сын недалеко от здания плакали, звали его».
Памятник Сергей Пюрбю (Эъжим)
К сожалению, политические преследования в Тыве продолжились и после периода репрессий в ТНР. В 1940-х гг. деятели культуры в республике становились жертвами нападок со стороны уже советских институций. Так, репрессиям подверглись известные писатели Монгуш Идам-Сюрюн и Сергей Пюрбю.
В 1947-1948 гг. Сергея Пюрбю преследовали и в итоге арестовали по причине “буржуазно-националистического” характера его поэзии. Творчество Пюрбю не опиралось на советскую повестку, вместо этого он писал о самой Тыве, из-за чего и был репрессирован. Ему вменили обвинения в “антисоветской контрреволюционной деятельности” и приговорили к 10 годам заключения. Сергей Пюрбю был выслан в Карагандинские лагеря Казахстана, откуда после 6,5 лет заключения был досрочно освобожден в 1954 г.
В 1947-1948 гг. Сергея Пюрбю преследовали и в итоге арестовали по причине “буржуазно-националистического” характера его поэзии. Творчество Пюрбю не опиралось на советскую повестку, вместо этого он писал о самой Тыве, из-за чего и был репрессирован. Ему вменили обвинения в “антисоветской контрреволюционной деятельности” и приговорили к 10 годам заключения. Сергей Пюрбю был выслан в Карагандинские лагеря Казахстана, откуда после 6,5 лет заключения был досрочно освобожден в 1954 г.
В 1930-е гг. Сергей Пюрбю состоял в рядах политической элиты ТНР и тоже стал жертвой преследования со стороны Токи. Так, Пюрбю незаконно сместили с должности председателя Комитета по литературе и искусству и направили учительствовать в Шагонарскую среднюю школу. А уже после включения Тывы в состав СССР, он был исключен из членов КПСС и тывинского отделения Союза писателей СССР.
Писатель ушёл из жизни в 1975 г. Полностью реабилитирован только в 1994 г. посмертно. Сейчас Сергей Пюрбю признан одним из основоположников тывинской поэзии, первым Народным писателем Тывы и одним из талантливейших поэтов республики.
В 2018 г. в родном месте Пюрбю, в Улуг-Хемском кожууне, писателю установили памятник.
Писатель ушёл из жизни в 1975 г. Полностью реабилитирован только в 1994 г. посмертно. Сейчас Сергей Пюрбю признан одним из основоположников тывинской поэзии, первым Народным писателем Тывы и одним из талантливейших поэтов республики.
В 2018 г. в родном месте Пюрбю, в Улуг-Хемском кожууне, писателю установили памятник.
Памятник Ооржак Самбуу (Эрги-Барлык)
Ооржак Буян-оол оглу Самбуу стал первым тывинцем, получившим звание кандидата наук. И, к сожалению, память о нём, его трагической судьбе и истории преследований известна не так широко.
Родившийся в 1916 г. в простой аратской семье в местечке Ак-Хем сумона Эрги-Барлык (Барыын-Хемчикский кожуун) Ооржак Самбуу в возрасте 28 лет стал первым тывинским учёным и первым кандидатом исторических наук в республике. Работал в Тувинском научно исследовательском институте языка и литературы и был одной из ключевых фигур в академической среде Тывы.
Родившийся в 1916 г. в простой аратской семье в местечке Ак-Хем сумона Эрги-Барлык (Барыын-Хемчикский кожуун) Ооржак Самбуу в возрасте 28 лет стал первым тывинским учёным и первым кандидатом исторических наук в республике. Работал в Тувинском научно исследовательском институте языка и литературы и был одной из ключевых фигур в академической среде Тывы.
В 1947 г. Самбуу Ооржак был обвинён Токой в антиправительственном заговоре. При обыске его дома ничего антисоветского не нашли, из ценных вещей у него была только его диссертация "Роль партии в некапиталистическом развитии ТНР”.
Учёный был приговорён как “буржуазный националист” и “враг народа” к 25 годам лагерей в рудниках Джезказгана (каз. Жезқазған). Он умер в 1949 г. в возрасте 33 лет в Карагандинском лагере. Родные узнали о его судьбе лишь в 1989 г.
На родине Самбуу Ооржака в Эрги-Барлыке установлен бюст, хранящий память о нелегкой судьбе учёного и жестокости репрессивной машины.
Учёный был приговорён как “буржуазный националист” и “враг народа” к 25 годам лагерей в рудниках Джезказгана (каз. Жезқазған). Он умер в 1949 г. в возрасте 33 лет в Карагандинском лагере. Родные узнали о его судьбе лишь в 1989 г.
На родине Самбуу Ооржака в Эрги-Барлыке установлен бюст, хранящий память о нелегкой судьбе учёного и жестокости репрессивной машины.
