тексты

Женские образы в калмыцкой литературе

Какие они, героини калмыцких поэм, повестей и романов?

Как менялось изображение женщин в калмыцкой литературе в зависимости от времени написания и социально-политического фона? И как в их напечатанных судьбах находят отражение события из страниц истории всего ойрад-калмыцкого народа?

Об этом — читайте в материале, текст которого специально для “говорит республика” в рамках нашей рубрики “женщины в истории” подготовила команда книжного клуба “Номто” @reading_club_nomto.

Книжный клуб "Номто" запустился в марте 2022 г. С тех пор в клубе поочередно читают и обсуждают произведения из мировой и калмыцкой литературы. Особый фокус “Номто” — на родной литературе, сокровищнице калмыцкого устного народного творчества и, в первую очередь, на эпосе «Джангар».

Встречи клуба проходят каждые три недели в Национальной библиотеке им. Амур-Санана в Элисте (ул. Пушкина д. 1). К обсуждениям можно присоединиться онлайн.

“Номто” существует в рамках работы Фонда содействия развитию калмыцкого языка "Сәәхн келн". Целью Фонда, созданного в 2017 г., является поддержка и популяризация калмыцкого языка и калмыцкой культуры на территории Республики Калмыкия и за ее пределами.

Приятного чтения и вдохновения!

Белег, “Одинокое дерево у брода”

Несмотря на достаточно высокое положение женщины в традиционной культуре калмыков, калмыцкие авторы часто обращаются к теме неравноправия женщин в дореволюционный период. Девушку Белег из поэмы первой калмыцкой поэтессы Боси Бадмаевны Сангаджиевой “Одинокое дерево у брода” (1961) выдают замуж без её согласия, разлучая с любимым, и автор раскрывает её чувства и переживания. Название и сюжет были взяты из старинной народной песни “Һатлһна һанц модн”.
Текст и перевод песни

Һатлһна һанц модн/ Одинокое дерево у брода

Үгнь болн айснь олн - әмтнә

Һатлһна һанц моднд / Одинокое дерево у брода
Һанцарн петнәһән бәрләв, / Держал я один упорный кол невода
Һанцарн петнәһән бәрхнь / Когда держал я один упорный кол невода
Һазр - уснь сангдна. / Вспоминаются родные места
Хату хар арһмҗинь / Твердый черный канат
Хәәкрн бәәҗ татлав, / Крича, я тянул
Хәәкрн бәәҗ татхинь / Крича, когда я тянул
Хәәрлдг иньгнь сангдна. / Любимая подруга моя вспоминается
Эрчмтә хар арһмҗднь / Крученым черным канатом
Ээминнь махан барлав, / Мясо на плечах я сбил
Ээминнь мах бархнь / Когда мясо на плечах я сбил
Эңкрлдг иньгнь сангдна. / Нежно любящая подруга моя вспоминается
Землянк деернь һархнь / Когда взбираюсь я на землянку
Зегсн иргвч үзгднә, / Нижний полог кибитки из рогоза виден
Зегсн иргвч үзгднә, / Когда нижний полог кибитки из рогоза вижу
Зеенр, наһцнр сангдна. / Вспоминаются племянники и дяди
Хар торһн бүснь / Черный шелковый пояс
Хавсна махар шигднә, / Врезается в мякоть ребер
Хәәрн күүкн Белгм / Любимая девушка по имени Белиг
Хамаран одсн болхв? / Куда же ты подевалась?
Өвсн деер һархнь / Когда взбираюсь на стог сена
Өргәһин цахр дүңгәнә, / Виден хотон у дворца
Өргәһин цахр дүңгәхнь / Когда вижу хотон возвышающийся у дворца
Өңгтә чирәтәнь сангдна. / Красивая лицом вспоминается
Сүлнч хар одмн / Концевой старший неводчик
Сүрә өгч хәәкрнә, / Воодушевляя нас кричит
Сүрәһәр йовсн арвн залу / Воодушевляясь, идущие 10 мужчин
Сүвә хавсарн уйдна. / Сгибаются боковой частью грудной клетки
Итлг хоңшарта кер мөрнь / Гнедой конь, с острой мордой, как у балабана
Иҗлән санҗ тавлна, / Вспоминая свое пастбище, скачет галопом
Илмһә заңта Белгм, / Девушка с ласковым характером
Ирәд, мендән келүлхнчн. / Приди , передай свой привет
Тавн хар мөрнь / Пять вороных коней
Тахин дуунд тәргднә, / Под звон копыт рассыпаются
Талтңһар өгсн Белгм / Широко пришпоренные Белиг (кони)
Тамша махлаһинь унһав. / Уронили шапку тамшу ее (с головы)

цахр — уст. хотон; посёлок (батраков, расположенный у монастыря)
өргә — дворец уст. палата; ставка; юрта (высокопоставленного лица)

Булгун, “Булгун”

Героиня повести Баатра Бадмаевича Басангова “Булгун” (1931) тоже насильно выдана замуж. Автор подробно описывает все обряды: сватовство, ритуал увоза невесты в дом жениха, разделение косы надвое. В богатой и неприветливой семье мужа жизнь Булгун будет состоять из надсадного труда, унижений и побоев.

Сяяхля, “Зултрһн – теегин ноһан”

Красавица Сяяхля из романа Алексея Балдуевича Бадмаева “Зултурган — трава степная” (“Зултрһн — теегин ноһан”, 1979) жертвует своим счастьем ради других: девушка соглашается выйти замуж за старого и нелюбимого зайсанга ради того, чтобы он дал её однохотонцам доступ к спасительному колодцу. Сам роман — монументальное полотно об истории калмыцкого народа от начала XIX в. до тридцатых годов XX в. По выражению эксперта калмыковедения Анатолия Шалхаковича Кичикова, этим романом мы “поставили белую калмыцкую кибитку посреди Европы”.

Заламджа, “Заламджа”

Заламджа из одноимённой повести Санджи Басановича Балыкова (1944) выросла в отцовской заботе, как на ладони (альхн деер), как почка в жиру (өөкн дотрк бөөр мет). В судьбу героини вплетены все последующие печальные события: раскулачивание, бегство от большевиков, спасение в эмиграции и нищета в чужой стране. Символичен и выбор имени главной героини повести: от глагола “залх” — управлять, направлять. Заламджа становится решительной и мудрой молодой женщиной, превозмогающей самые тяжёлые условия, выпавшие на её долю.

Сян-Белик, “Экин туск частр”

В пьесе основоположника калмыцкой драматургии Баатра Бадмаевича Басангова “Гимн матери” (“Экин туск частр”, 1941) описана история одной семьи в период Великой Отечественной войны. В центре пьесы — мать пятерых детей — Сян-Белик, в монологах которой раскрывается и её любовь к сыновьям, и вера во всё хорошее, что она вложила в их воспитание, и глубокое знание характера сыновей.

Тамара, “Тамара”

В годы Великой Отечественной войны многие калмыцкие девушки вписали в летопись сражений свои страницы. Подвиг и геройская гибель во время фашистской оккупации партизанки Тамары Хахлыновой, дочери калмыцкого народа, нашли отражение в произведениях многих авторов, среди которых поэма Санджи Каляевича Каляева “Тамара” (1977).

Шиндя, “Күүнд му үзгдхлә”

Повесть Андрея Манганыковича Джимбиева “Когда человеку трудно” (“Күүнд му үзгдхлә”, 1991) посвящена памяти о нечеловеческих испытаниях, выпавших народу в годы ссылки в Сибирь. Главная героиня — девочка-подросток Шиндя — рано взрослеет, лишившись родины, оставшись без родных и близких. В свои шестнадцать лет она усыновляет мальчика, дав ему вторую жизнь. Самоотверженная любовь к обретённому сыну становится спасением для Шинди в самые тяжёлые годы её жизни.

Амуланга, “Дорога в один дун”

Амуланга из повести Олега Лиджановича Манджиева “Дорога в один дун” (1988) — внучка старого чабана, которая учит городских парней понимать мир степи, помогает им осознать значимость гармонии природы и человека. Фильм “Амуланга” по сценарию О.Л. Манджиева, хоть и успешно принятый зрителем, стал в итоге разочарованием для самого автора, а его исходный замысел передан именно в “Дороге в один дун”.

Эльзятка, “Приключения Эльзятки в мышином государстве”

Эльзятка из повести-сказки О.Л. Манджиева “Приключения Эльзятки в мышином государстве” (1984) — обычная девочка из Элисты, которая съела волшебное кофейное зёрнышко, стала маленькой-маленькой и получила способность говорить на языке мышей. Вместе с мышонком Пиком девочка помогает спасти мышиные государства от власти угнетателей. Для поколения детей 1990-х гг. Эльзятка стала одним из любимых и вдохновляющих персонажей.

Хальмг тег (калмыцкая степь)

Калмыцкая степь (хальмг тег) воспета в стихах и прозе и кажется читателю живым, самодостаточным персонажем калмыцкой литературы, потому что писатели и поэты изображали её с замечательным мастерством, роскошными многоцветными красками. Благодаря им мы не только видим степь, мы можем ощущать её запахи и слышать её звуки, до нас доносятся отзвуки прошлых веков. Степь предстает то по-праздничному нарядной и ласковой, как в последние дни апреля, то спокойной и таинственной в ожидании зимы, но всегда привольной, безбрежной и прекрасной.

Степь — это символ нашей республики.
2025-07-22 22:49